Маркс о неизбежности гибели руссской деревни в современной России

Вся критика мелкой земельной собственности в конечном счёте сводится к критике частной собственности как границы и помехи для земледелия. К этому же сводится и вся противоположная критика крупной земельной собственности. Конечно, мы здесь для обоих случаев оставляем в стороне побочные политические соображения. Эта граница и эта помеха, которую всякая частная собственность на землю ставит земледельческому производству и рациональному возделыванию, сохранению и улучшению самой почвы, развивается и здесь и там только в различных формах, и в спорах об этих специфических формах зла забывается его основная причина.

Мелкая земельная собственность предполагает, что громадное большинство населения живёт в деревнях, что преобладает не общественный, а изолированный труд; что, следовательно, при этом исключается разнообразие и развитие воспроизводства, то есть и материальных, и духовных условий его, исключаются условия рациональной культуры.

С другой стороны, крупная земельная собственность сокращает сельское население до постоянно понижающегося минимума и противопоставляет ему всё возрастающее, концентрирующееся в больших городах промышленное население; тем самым создаются условия, которые вызывают непоправимую брешь в процессе общественного и диктуемого естественными законами жизни обмена веществ, вследствие чего сила почвы расточительно растрачивается, а эта расточительная растрата при посредстве торговли распространяется далеко за пределы собственной страны

Если мелкая земельная собственность создаёт класс варваров, который наполовину стоит вне общества, который соединяет в себе всю грубость первобытных общественных форм со всеми страданиями и всей нищетой цивилизованных стран, то крупная земельная собственность подрывает рабочую силу в той последней области, в которой находит убежище её {885} природная энергия и в которой она хранится как резервный фонд для возрождения жизненной силы наций — в самой деревне. Крупная промышленность и предпринимательское ведение крупного земледелия действуют рука об руку. Если первоначально они различаются тем, что первая истощает и разрушает больше рабочую силу, а следовательно, естественную силу человека, между тем как второе более непосредственно опустошает и разоряет естественную силу земли, то позже, с ходом развития, они подают друг другу руку: предпринимательская система и в деревне истощает рабочего, а промышленность и торговля, в свою очередь, создают для земледелия средства истощения почвы.

Маркс Капитал т.3 Стр.884-885

Об архиважной роли трудящихся СССР в реставрации капитализма

Интересная дискуссия «Антагонизм при социализме - это делёжка фонда зарплаты. А делёжка должностных позиций - не антагонизм?», напомнила, упускаемый многими момент, в частности фатальность результаты работы «Закона о предприятия», КТУ, массового хозрасчета и т.п.


Кто считал бригадное КТУ в те времена, помнит - первое, что делает бригада при хозрасчете, интересуется куда идут остальные 80 копеек с рубля? И предлагает сделать наоборот, чтобы 20 копеек шло наверх, намекая, что мол кооператоры давно уже столько с каждой процентовки выплачивают.

Как хорошо сформулировал evgeniy_kond«Практика всех основоположников бригад (не только Серикова) состояла по сути (в отличии от формы — КТУ[1]) вовсе не в дележе, а в присвоении непосредственными работниками всего прибавочного продукта - за счет упразднения непроизводительных звеньев управления, что дает максимальный стимул к труду.»

Вот только стимул этот — рыночной, и ответ сверху от красных директоров был такой же — рыночный, так как уже первые полгода-год показали, что с таким «самоуправлением» они будут ходить «голыми», а Общественные Фонды стоять пустыми, процессы дезинтеграции шли по нарастающей, рабочие коллективы всё что можно и нельзя пытались перевести в фонд оплаты, какое там на фиг обновление производственных фондов, валюта массово шла на видео-двойки, магнитофоны и т. п., причем самое страшное, что именно в этот момент предприятия стали фактически частными, где новый коллективный собственник противопоставлял себя обществу, плану. Это была та в чистом виде атомизация экономики, о которой так мечтали анархисты, и первое, что она породила на другом полюсе общества: талоны и очереди, в масштабах до этого невиданных.

Разумеется между выбором, возглавить или наблюдать (верхи не могут), как эта стихия потреблятства снизу сметет советскую экономику (низы не хотят), было частью сознательно, частью интуитивно выбрано первое, увы, инерция процессов была огромна, так как поддерживалась критической массой снизу, на неё наложилось множество других процессов вверху и те же реформы Гайдара&Чубайса&Черномырдина были логичным её финалом.

Если вы ищите пятую колонну в СССР, теперь вы знаете, где её искать.
______
[1] КТУ вёл туда же, разве чуть помедленнее.