knyazev_v: (Default)
На эту рецензию ссылался сам тов.Сталин:

«Recensio academica [1]: Превосходные качества этой превосходной книги ис­пытывают некоторую деквалификацию, поскольку они лимитируются тем обстоя­тельством, primo [2], что автор недостаточно фундирует свои постулаты солидным, хотя бы кратким, фактическим материалом, владея им в совершенстве по литера­туре. Большая фактическая фундированность избавила бы книгу от дефектов аспекта «социологического» или, вернее, философского. Но это secundo [2]: автор рассматривает экономические процессы недостаточно конкретно in actu [4], часто впадая в то, что носит название — «terminus technicus» — «Begriffsscholas­tik» [5], и не давая себе отчета, что многие неудачные формулировки и термины вурцелируют в философии, попадая sub specie «Grundgedanken» [6] под линию idealismi philosophic! seu agnosticismi: (recht oft unbesehen und unkritisch von anderen übernommen) [7], отнюдь не materialismi [8]. Позволительно выразить надежду, что этот небольшой недостаток исчезнет в следующих изданиях, которые так необходимы нашей читающей публике и послужат к еще большей чести академии [9]; академию мы поздравляем с великолепным трудом ее члена.
31/V 19хх».Read more... )
knyazev_v: (Default)
Классику хочется пересматривать, перечитывать, переслушивать, с любого момента, даже случайно соприкоснувшись с нею, она никогда не разочаровывает, она не оставляет после себя пустоты, после неё всегда чувствуешь что ты “вырос”, после неё хочется работать, творить, жить, читайте классику - мать вашу ...
knyazev_v: (Default)

В этом году обсуждали, На примере РРП:

1. Работу Карла Маркса и Фридриха Энгельса “Манифест Коммунистической партии”. Главный предмет споров - кто такой пролетарий.

2. Фридриха Энгельса “Происхождение семьи, частной собственности и государства”, докладчик специально книгу купил - подержал, так она в два раза толще советской. Главный предмет споров после определения слов “брак” и “семья” - вопрос отношения коммунистов к гомосексуальности и ЛГБТ-движению, хорошо кто-то гениально перевел разговор на обсуждение “азиатский способ производства” тут уж об ЛГБТ забыли всерьез и надоло, чуть обсудили и формы частной собственности.

3. Сегодня обсуждают “Критику Готской программы” Карла Маркса, очень хотел попасть, даже пару тезисов подготовил (многие упускают конкретно-исторические моменты этой работы), не перечитывая правда, но решил не заражать революционеров, так как намедни вирус какой-то поймал.

4. Следующее обсуждение работы Ленина “Государство и революция”

5. Логичный список, там где-то посередине должно быть обсуждение “Капитала”, и видимо “пятым пунктом” пойдёт “Преданная революция” Троцкого- книжки уже раздают :), вот интересно, что бы ещё к списку обязательно добавить?


knyazev_v: (Default)

“В действительности, как уже было сказано, дело обстоит как раз наоборот — идеализм есть отрицание идеальных возможностей материи, превращение ее в бытие, не достигающее порога истинной реальности, поскольку оно смешано с небытием, понимание материи как сферы по преимуществу конечного, состоящего из очень большого числа разрозненных пространственных частиц, лишенных целого.” (“Диалог с Эвальдом Ильенковым” (проблема идеального)

PS
Перечитал намедни “Диалоги”, острое желание перечитать заново, таким людям как В. Арсланов надо при жизни памятник ставить, я частично вычитал текст гуляющий в сети, вот временные ссылки в группе “Марксисткий всеобуч”(ВКонтакте): Lifshits_M_A_-_Dialog_s_Evaldom_Ilenkovyim: epub, odt, ВКонтакте конечно на порядок удобнее Фейсбука для чатиков и обмена файлами, дневник и обсуждение удобнее вести в ЖЖ, но ЖЖ это лютый тормоз, грузец проц по страшному, одних скриптов на три мегабайта и на каждый чих половину ЖЖ всего подгружает.
knyazev_v: (Default)

Как не следует переводить Маркса272

Первый том «Капитала» — общественная собственность, поскольку дело касается его перевода на иностранные языки. Поэтому, хотя в английских социалистических кругах довольно хорошо известно, что перевод подготовляется и будет опубликован под ответственность литературных душеприказчиков Маркса, никто не имел бы права выражать недовольство, если бы до этого перевода вышел другой точный и хороший перевод.

Первые несколько страниц перевода, сделанного Джоном Бродхаусом, напечатаны в октябрьском номере «Today». Я определенно заявляю, что он очень далек от верной передачи текста, и это потому, что г-н Бродхаус лишен всех тех данных, которыми должен обладать переводчик Маркса.

Для перевода такой книги недостаточно хорошо знать литературный немецкий язык. Маркс свободно пользуется выражениями из повседневной жизни и идиомами провинциальных диалектов; он создает новые слова, он заимствует свои примеры из всех областей науки, а свои ссылки — из литератур целой дюжины языков; чтобы понимать его, нужно в совершенстве владеть немецким языком, разговорным так же, как и литературным, и кроме того знать кое–что и о немецкой жизни.

Один пример. Когда несколько оксфордских студентов последнего курса переплывали на четырехвесельной лодке через Дуврский пролив, то в газетных отчетах сообщалось, что один из них «catch a crab» [Буквально означает «поймать краба», а в переносном смысле — «слишком глубоко погрузить весло в воду». Ред.]. Лондонский корреспондент «Kolnische Zeitung» понял эти слова буквально и добросовестно сообщил в свою газету, что «краб зацепился за весло одного из гребцов». Если человек, много лет живший в Лондоне, встретившись с техническими терминами из незнакомой ему области, способен совершить такую нелепую грубую ошибку, то чего же нам ждать от человека, который, посредственно зная только книжный немецкий язык, берется переводить одного из наиболее трудно поддающихся переводу немецких авторов, пишущих прозой? И мы действительно увидим, что г-н Бродхаус большой мастер «ловить крабов».

Но в данном случае от переводчика требуется еще кое–что. Маркс принадлежит к числу тех современных авторов, которые обладают наиболее энергичным и сжатым стилем. Чтобы точно передать этот стиль, надо в совершенстве знать не только немецкий, но и английский язык. Однако г-н Бродхаус, будучи, по–видимому, довольно способным журналистом, владеет английским языком только в том ограниченном объеме, который необходим, чтобы удовлетворить обычным литературным нормам. Для этих целей он знает язык достаточно, но это не тот английский язык, на который можно было бы переводить «Капитал». Выразительный немецкий язык следует передавать выразительным английским языком; нужно использовать лучшие ресурсы языка; вновь созданные немецкие термины требуют создания соответствующих новых английских терминов. Но как только г-н Бродхаус оказывается перед такими проблемами, у него недостает не только ресурсов, но и храбрости. Малейшее расширение его ограниченного запаса избитых выражений, малейшее новшество, выходящее за пределы обычного английского языка повседневной литературы, его пугает, и вместо того, чтобы рискнуть на такую ересь, он передает трудное немецкое слово более или менее неопределенным термином, который не режет его слуха, но затемняет мысль автора; или, что еще хуже, он переводит его, если оно повторяется, целым рядом различных терминов, забывая, что технический термин должен всегда передаваться одним и тем же равнозначащим выражением. Так, в самом заголовке первого раздела он переводит Wertgrosse [величина стоимости. Ред.] как «extent of value», игнорируя то, что Grosse [величина. Ред.] есть определенный математический термин, равнозначащий термину «magnitude», или определенное количество, тогда как «extent» может, кроме того, означать многое другое. Так, даже такое несложное новшество, как «рабочее время» [«labour–time»] для Arbeitszeit слишком трудно для него; он его передает как: 1) «time–labour», выражение, означающее, если оно вообще что–нибудь означает, труд, оплачиваемый повременно, или же труд, выполняемый человеком, «отбывающим» срок [time] принудительных работ [hard labour], 2) «time of labour» [«время труда»], 3) «labour–time» [«рабочее время»] и 4) «period of labour» [«рабочий период»] (Arbeitsperiode) — термин, под которым Маркс во втором томе понимает нечто совсем другое. Между тем, как хорошо известно, «категория» рабочее время — одна из самых основных во всей книге, и переводить ее четырьмя различными терминами менее чем на десяти страницах — более чем непростительно.

Маркс начинает с анализа товара. Товар является, прежде всего, полезным предметом; как таковой его можно рассматривать или с качественной, или с количественной стороны. «Каждая такая вещь есть совокупность многих качеств и свойств и поэтому может быть полезна различными своими сторонами. Открыть эти различные стороны, а следовательно, и многообразные способы употребления вещей, есть дело исторического развития. То же самое следует сказать об отыскании общественных мер для количественной стороны полезных вещей. Различия товарных мер отчасти определяются различной природой самих измеряемых предметов, отчасти же являются условными» [Текст немецкого оригинала I тома «Капитала», третье издание 1883 года: «Jedes solches Ding ist ein Ganzes vieler Eigenschaften und kann daher nach verschiedenen Seiten nutzlich sein. Diese verschiedenen Seiten und daher die mannigfachen Gebrauchsweisen der Dinge zu entdecken ist geschichtliche Tat. So ist die Findung gesellschaftlicher Masse fur die Quantitat der nutzlichen Dinge. Die Verschiedenheit der Warenmasse entspringt teils aus der verschiedenen Natur der zu messenden Gegenstande, teils aus Konvention».

Английский перевод в статье Энгельса: «Any such thing is a whole in itself, the sum of many qualities or properties, and may therefore be useful in different ways. To discover these different ways and therefore the various uses to which a thing may be put, is the act of history. So, too, is the finding and fixing of socially recognised standards of measure for the quantity of useful things. The diversity of the modes of measuring commodities arises partly from the diversity of the nature of the objects to be measured, partly from convention». Ред.]

Это передано г-ном Бродхаусом в следующем виде:

«Открывать эти различные стороны и, следовательно, многообразные формы, в каких вещь может быть полезна, есть дело времени. То же, следовательно, представляет и отыскание общественной меры для количественной стороны полезных вещей. Различие в массе товаров отчасти определяется из различной природы» и т. д. [Перевод Бродхауса: «То discover these various ways, and consequently the multifarious modes in which an object may be of use, is a work of time. So, consequently, is the finding of the social measure tor the quantity of useful things. The diversity in the bulk of commodities arises partly from the different nature», etc. Ред.]

По Марксу отыскание различных полезных сторон вещей составляет существенную часть исторического прогресса, по г-ну Бродхаусу — только дело времени. По Марксу это же относится и к установлению общественных мер. По г-ну Бродхаусу еще одним «делом времени» является «отыскание общественной меры для количественной стороны полезных вещей»; о такого рода мере Маркс, конечно, никогда не беспокоился. И, наконец, Бродхаус ошибочно смешивает Masse (меры) с Masse (масса) и наделяет, таким образом, Маркса самым прекрасным из когда–либо пойманных «крабов».

Дальше Маркс говорит: «Потребительные стоимости образуют вещественное содержание богатства, какова бы ни была его общественная форма» [Текст немецкого оригинала: «Gebrauchswerte bilden den stofflichen Inhalt des Reichtums, welches immer seine gesellschaftliche Form sei».

Английский перевод в статье Энгельса: «Use–values form the material out of which wealth is made up, whatever may be the social form of that wealth». Ред.] специфическая форма присвоения, в которой осуществляется владение и распределение). У г-на Бродхауса:

«Потребительные стоимости составляют действительную основу богатства, которая всегда служит их социальной формой» [Перевод Бродхауса: «Use values constitute the actual basis of wealth which is always their social form». Ред.].

Это или претенциозная пошлость, или полнейшая бессмыслица.

Второй аспект, в котором представляется товар, есть его меновая стоимость. Тот факт, что все товары могут обмениваться друг на друга в известной изменяющейся пропорции, что они обладают меновыми стоимостями, означает, что в них содержится нечто общее им всем. Я не останавливаюсь на той неряшливости, с какой г-н Бродхаус передает здесь один из тончайших анализов в книге Маркса, и сразу перехожу к тому месту, где Маркс говорит: «Этим общим не могут быть геометрические, физические, химические или какие–либо иные природные свойства товаров. Их телесные свойства принимаются во внимание вообще лишь постольку, поскольку от них зависит полезность товаров, то есть поскольку они делают товары потребительными стоимостями». И он продолжает: «Очевидно, с другой стороны, что меновое отношение товаров характеризуется как раз отвлечением от их потребительных стоимостей. В пределах менового отношения товаров каждая данная потребительная стоимость значит ровно столько же, как и всякая другая, если только она имеется в надлежащей пропорции»[Текст немецкого оригинала: «Dies gemeinsame kann nicht eine geometrische, physikalische, chemische oder sonstige naturliche Eigenschatt der Waren sein. Ihre korperlichen Eigenschaften kommen uberhaupt nur in Betracnt, soweit selbe sie nutzbar machen, also zu Gebrauchswerten. Andrerseits aber ist es gerade die Abstraktion von ihren Gebrauchswerten, was das Austauschverhaltnis der Waren augenscheinlich charakterisiert. Innerhalb desselben gilt ein Gebrauchswert grade so viel wie jeder andre, wenn er nur in gehoriger Proportion vorhanden ist». Английский перевод в статье Энгельса: «This something common to all commodities cannot be a geometrical, physical, chemical or other natural property. In fact their material properties come into consideration only in so far as they make them useful, that is, in so far as they turn them into use–values. But it ia the very act of making abstraction from their use–values which evidently is the characteristic point of the exchangerelation of commodities. Within, this relation, one use–value is equivalent to any other, so long as it is provided in sufficient proportion». Ред.].

А г-н Бродхаус:

«Но, с другой стороны, именно эти потребительные стоимости, рассматриваемые абстрактно, по–видимому, характеризуют меновую пропорцию товаров. Сама по себе одна потребительная стоимость стоит ровно столько, сколько другая, если она имеется в той же самой пропорции» [Перевод Бродхауса: «But on the other hand, it is precisely these use–values in the abstract which apparently characterise the exchange–ratio of the commodities. In itself. one use–value is worth just as much as another it it exists in the same proportion». Ред.].

Таким образом, — при этом мы оставляем в стороне менее значительные ошибки перевода, — г-н Бродхаус заставляет Маркса сказать как раз обратное тому, что он говорит на самом деле. У Маркса характерным для менового отношения товаров является тот факт, что совершается полное абстрагирование от их потребительных стоимостей, что товары рассматриваются как совершенно не имеющие потребительных стоимостей. Переводчик же Маркса заставляет его сказать, что–де для меновой пропорции (о которой здесь нет и речи) характерна именно их потребительная стоимость, только взятая «абстрактно»! А затем, несколькими строками дальше, он приводит фразу Маркса: «Как потребительные стоимости, товары различаются прежде всего качественно, как меновые стоимости, они могут иметь лишь количественные различия, следовательно не заключают в себе ни одного атома потребительной стоимости», ни абстрактной, ни конкретной. Мы вправе спросить: «Понимаешь ли ты то, что ты читаешь?»

Ответить утвердительно на этот вопрос становится невозможным, когда мы видим, что г-н Бродхаус вновь и вновь повторяет это неправильное представление. После только что цитированной фразы Маркс продолжает: «Если отвлечься от» (то есть абстрагироваться от) «потребительной стоимости товарных тел, то у них остается лишь одно свойство, а именно то, что они — продукты труда. Но теперь и самый продукт труда приобретает совершенно новый вид. В самом деле, раз мы отвлеклись от его потребительной стоимости, мы вместе с тем отвлеклись также от тех составных частей и форм его товарного тела, которые делают его потребительной стоимостью» [Текст немецкого оригинала: «Sieht man nun vom Gebrauchswert derWarenkorper ab, so bleibt ihnen nur noch eine Eigenschaft, die von Arbeitsprodukten. Jedoch ist uns auch das Arbeitsprodukt bereits in der Hand verwandelt. Abstrahieren wir von seinem Gebrauchswert, so abstrahieren wir auch von den korperlichen Bestandteilen und Formen, die es zum Gebrauchswert machen».

Английский перевод в статье Энгельса: «Now, if we leave out of consideration» (that is, make abstraction from) «the use–values of the commodities, there remains to them but one property: that of being the products of labour. But even this product of labour has already undergone a change in our hands. If we make abstraction from its use–value, we also make abstraction from the bodily components and forms which make it into a use–value». Ред.].

Это передано г-ном Бродхаусом по–английски так:

«Если мы отделим потребительные стоимости от действительного вещества товаров, то остается» (где? в потребительных стоимостях или в действительном веществе?) «только одно свойство — свойство продукта труда. Но продукт труда уже преобразился в наших руках. Если мы абстрагируем от него его потребительную стоимость, то мы абстрагируем также основу и форму, которые составляют его потребительную стоимость» [Перевод Бродхауса: «If we separate use–values from the actual material of the commodities, there remains» (where? with the use–values or with the actual material?) «one property only, that of the product of labour. But the product of labour is already transmuted In our hands. If we abstract from it its use–value, we abstract also the stamina and form which constitute its use–value». Ред.].

Еще у Маркса: «В самом меновом отношении товаров их меновая стоимость явилась нам как нечто совершенно не зависимое от их потребительных стоимостей. Если мы действительно отвлечемся от потребительной стоимости продуктов труда, то получим их стоимость, как она была только что определена»[Текст немецкого оригинала: «Im Austauschverhaltnis der Warenselbsterschien uns ihr Tauschwert als etwas von ihren Gebrauchswerten durchaus unabhangiges. Abstrahiert man nun wirklich vom Gebrauchswert der Arbeitsprodukte, so erhalt man ihren Wert wie er eben bestimmt ward».

Английский перевод в статье Энгельса: «In the exchange–relation of commodities, their exchange–value presented itself to us as something perfectly independent of their use–values. Now, if we actually make abstraction from the use–value of the products of labour, we arrive at their value, as previously determined by us». Ред.]. Это у г-на Бродхауса звучит так:

«В меновой пропорции товаров их меновая стоимость представляется нам как нечто вполне независимое от их потребительной стоимости. Если мы теперь действительно абстрагируем потребительную стоимость от продуктов труда, то мы получаем их стоимость, как она тогда определяется» [Перевод Бродхауса: «In the exchange–ratio of commodities their exchange–value appears to us as something altogether independent of their use–value. It we now in effect abstract the use–value from the labour–products, we have their value as it is then determined». Ред.].

Нет никаких сомнений. Г-н Бродхаус никогда не слышал ни о каких других путях и способах абстрагирования, кроме физических, вроде абстрагирования денег из кассы или сейфа. Однако отождествлять абстрагирование и вычитание [abstraction and subtraction] совсем не подобает переводчику Маркса.

Другой образчик превращения немецкой мысли в английскую бессмыслицу. Один из тончайших анализов у Маркса — это анализ, вскрывающий двойственный характер труда. Труд, рассматриваемый как производитель потребительной стоимости, есть труд особого характера, отличающийся от того же труда, когда он рассматривается как созидатель стоимости. Один есть труд определенного рода, прядение, ткачество, пахота и т. д.; другой есть всеобщее свойство производительной деятельности человека, общее прядению, ткачеству, пахоте и т. д., охватывающее их все одним общим термином «труд». Один есть конкретный труд, другой — абстрактный труд. Один — труд в техническом смысле, другой — в экономическом. Короче: в английском языке есть термины для того и другого, — один есть work в отличие от labour; другой есть labour в отличие от work. После этого анализа Маркс продолжает: «Первоначально товар предстал перед нами как нечто двойственное: как потребительная стоимость и меновая стоимость. Впоследствии обнаружилось, что и труд, поскольку он выражен в стоимости, уже не имеет тех признаков, которые принадлежат ему как созидателю потребительных стоимостей» [Текст немецкого оригинала: «Ursprunglich erschien uns die Ware als ein Zwieschlachtiges, Gebrauchswert und Tauschwert. Spater zeigte sich, dass auch die Arbeit, soweit sie in Wert ausgedrtickt ist, nicht mehr dieselben Merkmale besitzt, die ihr als Erzeugerin von Gebrauchswerten zukommen».

Английский, перевод в статье Энгельса: «Originally a commodity presented itself to us as something duplex: Use–value and Exchange–value. Further on we saw that labour, too, as tar as it is expressed in value, does no longer possess the same characteristics which belong to it in its capacity as a creator of use–value». Ред.]. Г-н Бродхаус упорно старается доказать, что он ни слова не понял в анализе Маркса, и переводит это место так:

«Сначала мы рассматривали товар как соединение потребительной стоимости и меновой стоимости. Затем мы увидели, что труд, поскольку он выражен в стоимости, обладает этим свойством лишь постольку, поскольку он является производителем потребительной стоимости» [Перевод Бродхауса: «We saw the commodity first as a compound of Use–value and Exchange–value. Then we saw that labour, so far as it is expressed in value, only possesses that character so far as it is a generator of use–value». Ред.]

Когда Маркс говорит: белое, г-н Бродхаус не видит основания, почему бы ему не сказать: черное.

Но довольно об этом. Возьмем более забавный пример. Маркс говорит: «В гражданском обществе господствует fictio juris [юридическая фикция. Ред.], будто каждый человек, как покупатель товаров, обладает энциклопедическими познаниями в области товароведения»273. Но хотя «гражданское общество» [Civil Society] есть чисто английское выражение и «История гражданского общества» Фергюсона существует более ста лет274, этот термин слишком труден для г-на Бродхауса. Он переводит его: «у обыкновенных людей» [«amongst ordinary people»] и таким образом превращает эту мысль в бессмыслицу. Ибо как раз «обыкновенные люди» постоянно жалуются на то, что их обманывают лавочники и т. д. вследствие незнания ими природы и стоимости товаров, которые им нужно купить.

Производство (Herstellung) потребительной стоимости переведено: «установление [establishing] потребительной стоимости». Когда Маркс говорит: «Если бы удалось небольшой затратой труда превращать уголь в алмаз, стоимость алмаза могла бы упасть ниже стоимости кирпича», г-н Бродхаус, по–видимому, не зная, что алмаз есть аллотропическая форма углерода, пишет вместо уголь — кокс. Подобным же образом он «весь продукт разработки бразильских алмазных копей» [Текст немецкого оригинала: «Gresamtausbeute der brasilischen Diamantgruben». Английский перевод в статье Энгельса: «Total yield of the Brazilian diamond mines». Ред.] превращает во «всю прибыль со всей выработки» [Перевод Бродхауса: «The >entire profits of the whole yield». Ред.]. «Первобытные общины в Индии» у него становятся «почтенными [venerable] общинами». Маркс говорит: «В потребительной стоимости каждого товара содержится» (steckt, что лучше было бы перевести: «На производство потребительной стоимости товара была затрачена») «определенная целесообразная производительная деятельность или полезный труд» [Текст немецкого оригинала: «In dem Gebrauchswert jeder Ware steckt eine bestimmte zweckmassig productive Tatigkeit oder nutzliche Arbeit».

Английский перевод в статье Энгельса: «In the use–value of a commodity is contained» (steckt, which has better be translated: For the production of the use–value of a commodity there had been spent) «a certain productive activity, adapted to the peculiar purpose, or a certain useful labour». Ред.]. Г-н Бродхаус же говорит:

«В потребительной стоимости товара содержится известное количество производительной силы или полезного труда» [Перевод Бродхауса: «In the use–value of a commodity is contained a certain quantity of productive power or useful labour». Ред.],

превращая таким образом не только качество в количество, но и затраченную производительную деятельность в производительную силу, которую следует затратить.

Но довольно. Я мог бы привести в десять раз больше примеров, чтобы показать, что г-н Бродхаус ни в каком отношении не является таким человеком, который был бы способен переводить Маркса, особенно потому, что он, по–видимому, совершенно не представляет себе, что такое подлинно добросовестная научная работа [Из сказанного выше ясно, что «Капитал» не такая книга, перевод которой может быть сделан по договору. Дело перевода этой книги в прекрасных руках, но переводчики не могут посвящать ему все свое время. Такова причина задержки. Но хотя еще нельзя точно установить срок выхода книги, мы можем с уверенностью заявить что читатели получат английское издание в течение следующего года.].

Написано в октябре 1885 г.

Напечатано в журнале «The Commonweal» № 10, ноябрь 1885 г.

Печатается по тексту журнала

Перевод с английского

Подпись: Фридрих Энгельс

Примечания:

272В настоящей статье подвергается критическому разбору перевод первого и части второго разделов первой главы I тома «Капитала» (см. настоящее издание, т. 23, стр.43–52), напечатанный в журнале «Today», vol. 4, № 22, октябрь 1885 г., стр.429–436. Перевод был сделан руководителем Социал–демократической федерации Г. М. Гайндманом, выступавшим под псевдонимом Джон Бродхаус. После статьи Энгельса Гайндман продолжал печатать свой перевод в журнале «Today» по май 1889 года; всего было опубликовано семь глав и большая часть восьмой главы I тома. Первый научный английский перевод I тома «Капитала», сделанный С. Муром и отредактированный Энгельсом, вышел в свет в 1887 году.

«Today» («Сегодня»)английский ежемесячный журнал социалистического направления; выходил в Лондоне с апреля 1883 по июнь 1889 года; с июля 1884 до 1886 г. редактором журнала был Г. М. Гайндман.

273См. настоящее издание, т. 23, стр.44. Энгельс переводит здесь выражение «in der burgerlichen Gesellschaft» словами «в гражданском обществе»; во французском авторизованном издании 1872–1875 гг. и в английском издании I тома «Капитала», вышедшем в 1887 г. под редакцией Энгельса, это выражение переведено иначе: «в буржуазном обществе»).

274A. Ferguson. «An Essay on the History of Civil Society». Edinburgh, 1767 (А. Фергюсон. «Опыт истории гражданского общества». Эдинбург, 1767).



knyazev_v: (Default)

“Идеи ... кандидатской диссертации в значительной мере легли в основу большой работы Ильенкова «Диалектика абстрактного и конкретного в научно–теоретическом мышлении», которая была им написана в 1956 г. и в урезанном виде, после четырехлетних мытарств, опубликована под названием «Диалектика абстрактного и конкретного в «Капитале» К. Маркса». /19/ В это время Ильенков уже числился сотрудником Института философии АН СССР. Директором Института философии в то время был академик П. Н. Федосеев, которому не удалось Ильенкова угробить окончательно только потому, что наступили несколько другие времена: была объявлена кампания борьбы со сталинским «догматизмом».”

“То, что человеческие идеалы могут оборачиваться идолами, в том числе и идеалы социализма, это Ильенков прекрасно понимал. Ильенков /129/ знал цену сталинизму, ведь он жил в писательском доме, население которого на его глазах уменьшилось на семьдесят процентов. Но все это не отменяет той истины, что человеческий идеал, в конце концов, один, хотя в различные исторические времена и у разных людей он принимает очень разную форму, в том числе отчужденную, извращенную — форму”

“В позиции Ильенкова по поводу социализма ничего невозможно понять, если не учитывать того, что критика частнособственнического общества имеет солидную историческую традицию от Платона и до Маркса. Причем и у первого, и у второго главный мотив — спасение культуры. И интересно, что уже в идеальном государстве Платона довольно явственно проступили черты того, что Маркс назвал «казарменным коммунизмом»: ограничения на проявление индивидуальности, регламентация всей общественной жизни. Причем суровое и жесткое законодательство, которое идеализирует Платон, резко контрастирует с его, по всем свидетельствам, очень мягким нравом.”

“Так что дело не в субъективной жестокости теоретиков и практиков — создателей коммунистических утопий, а в том, что невозможно обуздать частнособственническую анархию увещеваниями и моральными проповедями. Поэтому «неподкупный» Робеспьер, человек субъективно отнюдь не жестокий, отправлял на гильотину «врагов народа» десятками, сотнями, тысячами. Кстати, само понятие «враг народа» родилось именно в годы Великой французской революции.”

“Сталин тоже зверел постепенно по мере обострения классовой борьбы. Свое решение о ликвидации кулачества, а заодно и середнячества как класса он принял после поездки в Сибирь в 1928 г., когда впервые за весь период НЭПа были сорваны хлебопоставки. И это дало толчок тому большому террору, который получился в 1930‑х гг. Ильенков и здесь следовал своему учителю Спинозе: не плакать, не смеяться, а понимать. И потому, когда я спросил его как–то, а была ли необходимость во всем том, что связано с именем Сталина, ответ был /285/ почти мгновенным и определенным: да, конечно, была.

Все давно и тщательно было продумано. И он тут же начал мне излагать то сцепление «исторических случайностей», которое стало исторической необходимостью рождения сталинизма. При этом Ильенков доставал томики Ленина с закладками и тыкал пальцами в соответствующие места, где у того в его послеоктябрьских работах звучал один рефрен: нам необходимо продержаться в союзе с середняком 10–15 лет и т. п. Как раз в 1928 г. стало ясно, — Сталину стало ясно, но отнюдь не всему его окружению, — что «союз» кончился: продержаться не получилось. А раз кончился союз, то должна была начаться война. А на войне, как на войне. И назад пути не было. Рубикон был перейден.”

“Мне никто не верил, что Ильенков мог говорить и думать такое. Но что я сделаю, если это было. И Ильенков не был бы Ильенковым, если бы в этом вопросе слукавил или отделался обычным в таких случаях выражением возмущения по поводу «жестокого тирана», «кровавого убийцы» и т. п., как это, к примеру, делал «архивный юноша» генерал
Волкогонов. Последний признался, что, будучи молодым лейтенантом, сам был сталинистом. (А Ильенков, даже будучи молодым лейтенантом, сталинистом не был.) Вот как раз Волкогонов от веры в Сталина перешел к вере в Ельцина.”

“Поистине, как говорил Ильенков, нет божества без убожества. И всякое убожество создает себе божество.”

(С. Н. Мареев Э. - “В. Ильенков: Жить философией”, тираж 500 экз.)
knyazev_v: (Default)

Из писем Михайлову от 12 апреля 1979 г.

“Однако я Вам ещё не сообщил самой главной и очень печальной новости. Эвальд Ильенков, кото­рый привёл Вас ко мне, скончался — неожиданно, от сердечного приступа, 55 лет от роду. Похороны были очень тёплые. Я, увы, не был, единственно по причине полного единовластия моей жены, с которой сражаться не в силах. Жаль, очень жаль! Это был самый талантливый из всех наших «философов» послевоенной выделки, самый близкий мне из них человек. И развивался всё более в хорошую сторону — в сторону ленинизма. Жил тоже в постоянном конфликте с засильем модной прозападной философии, вошедшей в полный союз с провонявшейся старой ортодоксией митинского типа [379]. Правда, он много пил и курил. Остерегайтесь!”

PS
20 сентября 1983 умрёт Лифшиц и в СССР больше не останется философов-марксистов, точнее философы ещё оставались, а вот философии уже не было.
knyazev_v: (Default)
Из писем Михайлову

19 июня 1979 г.
“Дорогой Михаил Григорьевич!
[...] Статью я прочёл. Она не «слабенькая», но и сильной я бы её не назвал. В ней, конечно, есть много верного и чувствуется горячее сердце искателя правды. Но что Вы конкретно можете сказать, взявшись за эту тему, даже с помощью Вашего Грамши{383}?


По существу, Вы присоединяетесь к нашим моралистам, воюющим против потребительских интересов насе­ления, и только придаёте моральным требованиям более аскетический, более острый характер. У Вас даже справедливо намеченное требование, чтобы трудящийся чувствовал себя хозяином жизни, обращается в какое-то требование морали. Я не согласен ни с Вами, ни с Шахназаровым в противопоставлении ду­ховных занятий — стремлению удовлетворить свои материальные потребности более утончённым спо­собом. Духовные занятия могут быть поисками внутреннего комфорта, почище, чем физический труд, а «душевный покой есть подлость»{384}.

Не вижу, почему чтение «Науки логики» нужно противопоставлять модным штанам. В них может быть больше «духа»,чем в чтении «Науки логики». Смотря какое чтение и смотря как достаются штаны. Главная беда в том, что штаны достаются по блату, на нечестно полученные деньги, что их получение является не естественным следствием количества и качества затраченного тру­да, а «экономическим чудом», следствием положения папы и мамы или собственной ловкости. Одностороннее влечение к модным штанам является также следствием психологии кочевого быта, неверия в то, что существуют более прочные и, так сказать, осед­лые удовлетворения материальных потребностей.

Например, что хорошо было бы достигнуть прочного положения на работе, потому что при недобросо­вестном труде можно вылететь и получить «волчий билет» без права поступления на другую квалифици­рованную работу; что хорошо было бы достигнуть положения инженера, потому что инженер получает гораздо, гораздо больше, чем квалифицированный рабочий, и может жить пообстоятельнее, и жена у него не работает, а домашним хозяйством занимается; что хорошо было бы купить дорогое фортепиано и учить детей музыке, приобрести вторую машину для жены, поехать будущим летом в Норвегию и т.д. Всё это — материальные потребности или семейные, или «престижные», они могут быть сколь угодно утончёнными, изысканными, и это всё же будет свя­зано с духовным подъёмом людей, поскольку требует честной борьбы за повышение своего статуса в обществе, а не погони за тем, что бы такое своровать и вы­пить — сегодня, а завтра пусть будет всё, что угодно.

Такое «потребительское общество», как я нарисовал Вам, было бы и будет громадным шагом к коммуниз­му,

а нравственные требования ограничить свои не­насытные потребности до необходимого уровня — это «усладительные речи», не более. Да и где у Вас мера того, что действительно необходимо и что яв­ляется «изощрённым»? Одно и то же может быть и необходимостью, и пустой приманкой в зависимости от того, как оно достигается.

Ну, а уж Ваши с Грамши прожекты насчёт научно-исследовательских институ­тов для рабочих дали бы только пищу журналистам и всяким разносчикам «сладенького комвранья», как говорил Ленин. Нет, Михаил Григорьевич, извините, но если взять существо Вашей статьи, а не побочные элементы её содержания (которые не дурны), то едва ли стоит так бороться за её публикацию. Как изба­вить реальный социализм от тех недостатков, о которых Вы упоминаете, я не знаю, сказать не могу, а потому статей на эти темы и не пишу. [...] Не обижайтесь за критику.

29 июля 1979 г.
”[...] Михаил Григорьевич, я не писал, что Ваша статья «неправильная». Просто хотел напомнить Вам басню Крылова: «Какой-то повар, грамотей...»{386}

Мне не нравится моралистическое направление нашей критики потребительского общества. Когда у людей жизнь не наполнена никаким серьёзным содержанием, они компенсируют этот недостаток бешеной страстью к потреблению, «сексуальной революцией» и ещё хорошо, что не хулиганством и терроризмом. Чего с них спрашивать? Не с того конца... Сама по себе голубая плитка ничего плохого в себе не заклю­чает. Почему я могу интересоваться столом красного дерева, а он не может голубой плиткой?

Если бы удалось жажду лучшего потребления сделать стимулом честного труда — вот это и был бы шаг к коммуниз­му.

А то ведь люди предпочитают лапу сосать. И это мировое явление. На заводах «Дженерал моторз», где, разумеется, всё рассчитано, 10% неявки на работу по неуважительным причинам. [...] Не подумайте, конечно, что я такой бесчувствен­ный. Однако, во-первых, из Вашего явного неблаго­получия нужно сделать не аскетический вывод о низо­сти потребительских благ, а совсем другой — нужно найти какой-нибудь честный способ покончить с несправедливым и ненужным неблагополучием. [...]

15 апреля 1980 г.
“[...] Дорогой Михаил Григорьевич! Ваши горести очень меня трогают, и, пожалуйста, не думайте, что я не сразу Вам отвечаю вследствие простого невнимания. Не знаю, писал ли уже Вам, что я провёл месяц в больнице, потом болела Лидия Яковлевна, и, наконец, я сделал себе глазную операцию. Всё это, как Вы понимаете, при нашем возрасте довольно трудно «обратать». Поэтому и продуктовая посылка Вам задержалась. К сожалению, русского мас­ла в продаже нет, но Лидия Яковлевна уже купила и купит ещё масло обыкновенное, которое можно перетопить. Мясных консервов, к сожалению, нет, гречневой крупы тоже. Рыбные консервы будут посланы.[...]

Я, может быть, сумею послать Вам и новую мою книгу{394}, как только получу заказанные эк­земпляры. Но, признаться, боюсь посылать — крадут по почте. Книги теперь бизнес.”
knyazev_v: (Default)
“Поэтому-то и сам Кант и в данном пункте полностью согласный с ним Гегель считают протестантскую версию христианства более высокой ступенью в развитии религиозного сознания, нежели архаический католицизм, действительно недалеко ушедший от примитивного фетишизма идолопоклонников. Ведь католик от протестанта как раз тем и отличается, что воспринимает все изображаемое на иконах и в библейских притчах буквально, как точное изображение событий, имевших место во внешнем мире (бога – как благостного старичка с бородой и светящимся нимбом вокруг лысины, рождение Евы – как реальное превращение ребра Адама в человеческое существо, и т.д. и т.п.). Протестант же, видящий в таком толковании идолопоклонничество, рассматривает эти события как аллегории, как иносказания, имеющие внутренний, чисто идеальный, моральный смысл.”

Ильенков (“Проблема идеального”)

PS
А вот о православие он не писал, или мне как-то не попадалось.


Запись сделана с помощью m.livejournal.com.

knyazev_v: (Default)
На этой неделе “столкнулся” с ним трижды, третий здесь раз здесь: Автор Неизвестен - Лекции о сущности религии ... скачать бесплатно в формате fb2, html, txt, своими - марксистами он и вовсе уже никак не упоминается: “Гегель заложил основы идеалистической диалектики, Маркс перевернул учение Гегеля с головы на ноги и поставил на материалистический фундамент. Ленин развил теорию и практику революционного марксизма.”, единственные кто ещё помнят его имя фамилию и отчество - адепты церкви, продолжающие вековую войну с ним.


А ведь автор гениального «Сперва человек бессознательно и непроизвольно создает по своему образу бога, а затем уже этот бог сознательно и произвольно создает по своему образу человека» не просто критик религиозной мистики, он основоположник ленинской теории отражения, слышали о такой? И философии тождества кстати, онтологию которой так и не успел написать Лифшиц и пока не видно того, кому это по силам, в общем это направление философии марксизма, всегда как-то оказывалось “в загоне” и в СССР (Кант - стильно, Гегель - модно, а это унылый совок), и тем более сейчас, в общем-то и Лифшиц не был из этого лагеря.

Хотя, в советской философии было несколько незаурядных продолжателей данного направления и в частности можно порекомендовать изумительную книжку ЙОВО ЭЛЕЗА - “ПРОБЛЕМА БЫТИЯ И МЫШЛЕНИЯ В ФИЛОСОФИИ НЕИЗВЕСТНОГО АВТОРА”. “В книге выявляется то новое, что внесено Неизвестным Автором в развитие материалистической философии. Автор показывает несостоятельность попыток буржуазных марксологов и «неомарксистов» выдать свою интерпретацию взглядов Неизвестного Автора за «аутентично» марксистскую, подвергает критике попытки соединить марксизм с томизмом, католическим персонализмом, феноменологией, экзистенциализмом, позитивизмом и другими направлениями современной буржуазной философии.”

Приятного чтения :)
knyazev_v: (Default)
Ищут “Главный признак” фашизма, это примерно как искать главный признак капитализма, или атрибута материи. Фашизм это единство ряда признаков, все они присутствуют в классическом определении Георгия Димитрова, вот только фразу “революционной частью” я бы передвинул левее рабочего класса.

Фашизм – это открытая террористическая диктатура наиболее реакционных, наиболее шовинистических, наиболее империалистических элементов финансового капитала. Фашизм – это не надклассовая власть и не власть мелкой буржуазии или люмпен-пролетариата над финансовым капиталом. Фашизм – это власть самого финансового капитала. Это организация террористической расправы с рабочим классом и революционной частью крестьянства и интеллигенции. Фашизм во внешней политике – это шовинизм в самой грубейшей форме, культивирующий зоологическую ненависть против других народов.”
knyazev_v: (Default)
Жена смотрит передачу по 1-му, про судьбы актеров фильма "Свадьба в Малиновке",
классика, разошедшаяся на цитаты, прозвучала и злободневная:
'''
- А есть ли у тебя какая программа? - Дед.
- Мы же не бандиты какие, я же атаман идейный - Атаман-Грицько.
- И все, как один, стоим за свободную личность! - Попандопула.
- Значит грабить будут. - Селянка.
'''
Между прочим, это не о либералах - это больше о либертарианцах, это их риторика о свободе личности об особом месте (и опалате труда) таланта, на практике всегда приводит к грабежу и фактическому неравенству.

ЗЫ
Пока писал и сам фильм начался. :)
knyazev_v: (Default)
Специально подготовленный к пятничному чтению, сатирический текст малоизвестного классика марксизма. :-)

Апологетическая концепция производительности всех профессий.

Философ производит идеи, поэт — стихи, пастор — проповеди, профессор — руководства, и т. д. Преступник производит преступления. Если мы ближе присмотримся к той связи, которая существует между этой последней отраслью производства и обществом в целом, то освободимся от многих предрассудков. Преступник производит не только преступления, но и уголовное право, а потому и профессора, читающего курс уголовного права, и, вместе с этим, также и то неизбежное руководство, в форме которого этот самый профессор выбрасывает свои лекции, в качестве «товара», на всеобщий рынок товаров. Этим достигается-де увеличение национального богатства, не говоря уже о том личном наслаждении, которое рукопись такого руководства, — по заверению компетентного свидетеля, господина профессора Рошера, — доставляет самому автору.Read more... )
knyazev_v: (Default)
Специально подготовленный к пятничному чтению, сатирический текст малоизвестного классика марксизма. :-)

Апологетическая концепция производительности всех профессий.

Философ производит идеи, поэт — стихи, пастор — проповеди, профессор — руководства, и т. д. Преступник производит преступления. Если мы ближе присмотримся к той связи, которая существует между этой последней отраслью производства и обществом в целом, то освободимся от многих предрассудков. Преступник производит не только преступления, но и уголовное право, а потому и профессора, читающего курс уголовного права, и, вместе с этим, также и то неизбежное руководство, в форме которого этот самый профессор выбрасывает свои лекции, в качестве «товара», на всеобщий рынок товаров. Этим достигается-де увеличение национального богатства, не говоря уже о том личном наслаждении, которое рукопись такого руководства, — по заверению компетентного свидетеля, господина профессора Рошера, — доставляет самому автору.Read more... )

Profile

knyazev_v: (Default)
knyazev_v

May 2020

S M T W T F S
      1 2
3 4 56 78 9
101112 1314 15 16
17 181920 212223
24252627282930
31      

Syndicate

RSS Atom

Style Credit

Expand Cut Tags

No cut tags
Page generated Jul. 4th, 2025 01:29 am
Powered by Dreamwidth Studios